Техническое решение - Страница 19

В кабине тепловоза повисла тишина — если, конечно, не считать гула мощных дизелей и уже привычного стука колёс. Правда, пока мои спутники «переваривали» услышанное, лично я прикидывал, как быстрее свалить куда-нибудь в уголок, где меня оставили бы в покое и хорошенько покопаться… хотя бы в логах работы эвристического алгоритма БИУС — сомневаюсь, что смогу за вменяемое время разобраться в изменениях внутри системы принятия решений. Спокойный тон, видите ли… Спокойный тон! Причём Ирис ещё и выделила последнюю фразу этакими еле слышными нотками сомнения — мол, не совсем уверена она, почти — но не совсем. Разумеется, понятия об эмоциях в программное обеспечение управляющих систем введены были — иначе как обеспечить работу социальной мимикрии? Но введены упрощённо и, как бы сказать… схематично, вот. Отсюда и своеобычная преувеличенная жизнерадостность Агаты: поигрался я с настройками всласть, добиваясь иллюзии общения с неунывающей молодой девчушкой — всё равно программный модуль мимикрии в дроне никто в здравом уме на заданиях активировать не собирался. Ведь никаких эмоций на самом деле БИУСы не испытывали, и испытывать не могли, разумеется. Уверенность или неуверенность в тоне выбиралась как иллюстрация процента достоверности информации на основе статистического анализа. Тем не менее слова про тон…

— Этой твоей Ирис можно верить? — нарушил паузу Мамедов, заставив меня сбиться с мысли.

— Компьютер ничего не выдумывает, компьютер выполняет поставленное задание и выводит результат, — сообщил я Светкиному отцу, открывая публичную новостную страницу Министерства Обороны и демонстрируя остальным экран планшета. Генерал переглянулся со следователем и ещё сильнее помрачнел, лицо посланника Лазурного Дворца тоже особой радостью похвастаться не могло.

— Вслух скажите, я сейчас слишком устала, чтобы разгадывать шарады, — Анна потёрла лоб и отвернулась к приборной доске, что-то на ней переключив.

В кабине пятерым было откровенно тесно: собственно, она и рассчитана была на двоих, максимум троих человек. Я так и не понял, почему встретившие меня на полпути к локомотиву Василь и Карим не отвели меня назад в вагон, ну или как минимум не попытались узнать новости на месте. Может, спич принцессы на тему железнодорожной сети Империи убедил их, что мы все пока в одной лодке?

— На Полигон совершенно очевидно было совершено военное нападение, — отец Светки медленно сжал и разжал кулак, — не диверсия, не возгорание по халатности. Даже слепой бы не перепутал. Но — «чрезвычайная ситуация». И при этом — режим чрезвычайной ситуации таки объявили. Даже людей и технику не выделили — только пообещали «в случае чего», причём ещё и с намёком, что так и надо. И ни одна собака не вякнула, хотя все заинтересованные лица должны быть в курсе! Слишком масштабная была операция с переброской переподчинённой войсковой группировки, и ставка в ней была после начала реализации только на скорость: шила в мешке не утаишь. Но — тишь да гладь и божья благодать! Как будто и не было ничего…

— Запретный город, а, значит, и Император — определённо в теме, — как бы невзначай продемонстрировал остальным свой телефон Дмитрий.

— Отец не хочет и никогда не захочет гражданской войны, — не отрывая взгляда от лобового стекла сообщила принцесса. — Можете думать о Юрии что угодно, но папа — хороший человек и настоящий патриот. Люди — все имперские подданные, а не только личные вассалы — и страна для него на первом месте. Император сделает всё, чтобы защитить свой народ. Даже если это будет стоить ему жизни.

«Даже если это будет стоить жизни и кому-нибудь ещё…» — я скорее угадал по губам, чем расслышал слова Долгина. Адресовал он это послание определённо не мне, но какой бы то ни было реакции не добился.

— Почему молчит «партия мира» — тоже понятно, — демонстративно проигнорировав следователя, продолжил Соломин. — Считают, что их планам нанесли урон силы Императора…

— Что недалеко от истины, — опять вклинился казак.

— …значит, они на некоторое время будут заняты перегруппировкой наличных сил и переключением на резервный план: надо исходить из того, что он у них есть.

— И сторонники Юрия просто будут на это смотреть и выжидать, — не скрывая сарказма, ещё раз вклинился Василь. В этот раз он всё-таки добился некоторого эффекта: Дмитрий на секунду замолчал, а потом подчёркнуто-спокойно и развернуто, с расстановкой, объяснил:

— Нет. Конечно не будут. Но не будет и никаких громких заявлений, и уж тем более массовых акций.

— Но и «партия мира» не отступится, — упорно продолжал гнуть свою линию спецполицейский, — не после того, на что они пошли.

— Вероятно, это так, — теперь Имперский Аудитор неотрывно смотрел только на своего оппонента и, хотя взгляд этот был предельно спокойным, я бы на месте Долгина заволновался. Но тут Василь смог… удивить. Меня — так уж точно, про остальных не уверен.

— Заговорщики не отступятся, Юрию и его людям некуда деваться, но они заранее готовы претерпеть за подданных Великой Империи, пусть даже и не совсем справедливо, — вот теперь следователь говорил предельно серьёзно, и говорил не нам, а конкретно Анне, — но никто не готов и не может остановиться сам…

— Я согласна, — шестая наследница престола Великой Империи чётко выговорила это в стекло, прерывая полицейского, но потом всё-таки обернулась и прямо, глядя глаза в глаза мужчине, повторила: — Я, Анна Рюрикова-Хэ Мин, согласна последовать в вашем сопровождении в Петроград… и дать там показания. Если это необходимо Империи — да будет так.