Техническое решение - Страница 68

Арендовать, пусть и очень срочно, пассажирский борт с пилотами — это крайне дорого, но не более того. Обычная коммерческая операция — мало ли, всякое в жизни бывает: вот понадобился самолёт прямо сейчас. Бывает. Но заставить чрезвычайщиков выделить дежурный самолёт для извоза свежеиспечённых одиннадцатиклассников — это было действо совсем, совсем другого уровня.

Согласно Конституции Великой Империи после упразднения сословных различий все подданные равны между собой. Можешь ты поставить перед фамилией титул или нет, выложить миллион-другой за красивую безделушку или зарабатываешь свой хлеб в поте лица — перед законом и государством все равны. Разумеется, в реальной жизни личные связи и состояние могут, скажем так, заметно облегчить достижение желаемых целей — чем с удовольствием пользуются некоторые не слишком щепетильные купцы. Но если торгашам желание добиться максимальной прибыли любой ценой ещё может быть отчасти простительно, то имперским князьям невместно забывать слова «честь» и «честность». Не просто так эти слова имеют один корень, не просто так на Руси закон издревле звался просто «Правда».

Именно потому, например, княжич безропотно, на общих основаниях проходил ненавистную практику — и это никого не удивляло. И если отец поступился своими принципами ради скорейшего возвращения сына и его одноклассников — должно было произойти что-то просто из ряда вон! Мысль о родных Кирилл почти сразу отбросил — случись что с его семьёй, вытащили бы только его одного. С другой стороны, в качестве причины столь поспешной эвакуации (будем называть вещи своими именами) в голову приходила только откровенно страшноватая идея о некоем происшествии в жилом квартале рядом с княжеской резиденцией — вроде взрыва бытового газа или аномально сильного пожара. Верить в такое не хотелось, потому младший Радищев весь полёт старательно изображал заинтересованное непонимание — точь-в-точь, как сверстники. И, как выяснилось, не зря.

Длинная и широкая взлётно-посадочная полоса Рудногорска с мощным диспетчерским пунктом запросто подошла бы городу раз эдак в десять больше. О том, что она предназначена для штатного приёма аэрокосмического истребителя даже в случае отказа части систем экспериментального летательного аппарата, знал ограниченный круг лиц, остальные просто радовались щедрости вложений в инфраструктуру родного края рода-владельца этих земель. И сейчас эта щедрость себя окупала. Тяжёлые и средние пассажирские борта заходили на посадку один за другим, выгружая на бетон детей и подростков разных возрастов — школьников, проходящих практику. Мысленно перемножившему сумму арендных трат на число самолётов княжичу слегка поплохело. «Может, война?» — подумалось Кириллу, но он тут же отмёл и это предположение: оповещение о внешней угрозе Родине было бы доведено Правительством и Императором сразу до всех подданных. Но тогда что, чёрт возьми, происходит-то?!

Первое, что бросилось в глаза молодому Радищеву дома — это охрана резиденции. Причём парные посты в ключевых точках несли не обычные дружинники, а парни из спецотряда в полной штурмовой экипировке: в брониках, шлемах-«сферах» и с автоматами в руках. Всё точно по чрезвычайному плану, разработанному службой безопасности княжеского рода — ни разу ранее не применявшемуся. Но, как оказалось, даже увиденное — просто цветочки на фоне происходящего в княжеских апартаментах.

Непосредственно Радищевы жили в одном из трёхэтажных каменных теремов — не таком уж и большом для шестерых жильцов и дежурной смены слуг, откровенно говоря. Почти бегом добравшись до родного дома — охрана просветила, что князь там, — Кирилл застыл, как вкопанный. Несмотря на все странности этого дня, княжич не ожидал встретить уже полгода как упорхнувшую из родительского гнезда старшую сестру. И как встретить! Бледная как смерть Ирина стояла на ногах только потому, что её поддерживали под руки двое бойцов, впрочем, она их и не замечала, огромными, заплаканными глазами глядя на отца. Девушку била крупная дрожь.

— …в гостевых апартаментах. Установить наблюдение, все средства связи отключить, — услышал распоряжения князя Радищева его сын. Глава рода помедлил, потом тяжело уронил: — Распоряжений и приказов не выполнять: она теперь «не Радищева, а Рукавишникова». И ещё. Когда отойдёт от шока, может попробовать сбежать: учили её не хуже остальных моих детей… К сожалению. В таком случае… Огонь на поражение. Сначала стрелять, потом докладывать. Выполнять.

Сказать, что Кирилл сам был в шоке от происходящего — значило ничего не сказать. Отец безумно любил старшенькую — её баловали больше остальных и вообще… позволяли многое. Одно разрешение на состоявшийся полгода назад брак с купцом (с купцом!) второй гильдии чего стоило. Конечно, совершеннолетний и самостоятельный человек сам решает, с кем ему создавать семью — Конституция гарантирует базовые права человека — но и внутренние родовые традиции забывать никто не спешил. Ирке же спускали всё — в определённых рамках, конечно, но эти рамки были много шире, чем у брата и сестёр. И тут… такое.

— Папа? — выдавил из себя наследник рода Радищевых.

— Хорошо, что ты уже здесь, Кир, — кивнул отец, глядя вслед дочери и её конвоирам.

— Что… Что случилось? — голос подвёл молодого княжича.

— Ничего такого, чего не следовало предвидеть, — с тщательно скрываемой болью в голосе отозвался князь. — Дура по первой же просьбе рассказала муженьку всё, что знала и вспомнила о наших гражданских и военных проектах. Причём Рукавишников не очень-то и настаивал — наоборот, открытым текстом намекнул идиотке, что с пониманием отнесётся к сохранению семейной тайны. Но нет — выложила всё. Ладно, знала мало и почти ничего не понимала, но и по описанию многое можно понять.