Техническое решение - Страница 80

По некоторому размышлению, княжич решил, что ученичество у одного учителя — достаточный повод выбрать доверительный стиль общения с программистом:

— Егор, а Джимбинова, она — кто?

— В смысле? — растерялся от такого «плавного» перевода темы Далеев. — Ну, моя одноклассница, как и Мамедова… Бывшая одноклассница — сомневаюсь, что мы вернёмся в ту же школу. А ещё — посвящённая буддийская жрица.

— Я не про это, — сделав жест рукой, как будто отодвигает что-то в сторону и изобразив максимально благожелательный тон, пояснил наследник Радищевых. — Вот Ирис — твоя охрана, Светлана — дочь нашего генерала, а Жаргал? Зачем она летит с нами?

— Ах, вот ты про что, — по голосу программиста было сложно догадаться, как именно он воспринял вопрос с подтекстом, но точно не так, как рассчитывал княжич. «Взрослый» намёк однозначно понял, но отреагировал… как-то не так. — Ты ведь тоже смотришь шанхайские боевики?

— Э-э… ну, да, — теперь пришла очередь Кирилла переваривать неожиданный перевод темы, — а что?

— А вот что. Вспомни, была ли хоть в одном фильме хотя бы одна успешная пати… в смысле, команда приключенцев, в которую не входил бы боевой священник?

Петроград. Василь Долгин.

4–5 июня 2016 года.

В один из типичных для Петрограда дворов-колодцев неторопливо заехал весьма почтенного возраста легковой автомобиль. По характерным плавным и одновременно тяжеловесным изгибам корпуса, любой увлечённый автолюбитель без проблем опознал бы и марку, и более чем солидный возраст аппарата. Этот же автолюбитель наверняка немедленно поведал бы окружающим о том, что эта машина все прошедшие с её выпуска годы плотно эксплуатировалась, не раз и не два проходила капитальный ремонт и модернизацию, и теперь от первоначальной компоновки в ней остался разве что узнаваемый корпус.

Наверняка гипотетический любитель ещё много чего мог бы порассказать — о бережливом и аккуратном характере вполне себе обеспеченного автовладельца, способного без сомнения позволить себе что-нибудь поновее, о превосходных механиках, заставивших новый двигатель раритета работать почти беззвучно, возможно, даже угадал бы гараж, где обслуживалось чудо техники бледно-оранжевого цвета… Одна беда — интересующегося машинами субъекта во дворе не было, а присутствующему вместо него Долгину все эти факты были до одного места. Вместо восхищения еле ползущий драндулет вызывал у капитана полиции всё нарастающее желание выбить кулаком из стены обломок кирпича побольше — и по красивой дуге запустить в ветровое стекло!

Василь ждал сослуживца больше двух часов, основательно продрог, несмотря на загодя надетую куртку, на «тёплых» летних питерских подворотенных сквозняках, и успел про себя раз двести обозвать друга-трудоголика всякими нехорошими словами из богатого лексикона господ задержанных и подследственных. Привычку Авраама Шаховича торчать на работе во внеслужебное время проклинали все — и его непосредственный начальник, и подчинённые, и служащие соседних отделов. Да что там — жена, «любимая Сарочка», и все четыре разновозрастные дочери проклинали, голос не сдерживая и за словами в карман не залезая… Строго за глаза, как и все остальные.

Почему не говорили в лицо? Потому, что гордый владелец доставшейся когда-то от отца «Победы» не был самовластным тираном или чёрствым равнодушным сухарём. К чаяниям окружающих чутко прислушивался. И когда его упрекали в чрезмерной любви к своей работе, он кивал, вставал и начинал неторопливо собираться, в зависимости от времени суток приговаривая: «поеду домой, там повожусь» или «пойду в гараж к ребятам, давно у них не был — заодно и доделаю». И все окружающие тут же бросались уговаривать Авраама Шаховича остаться на рабочем месте, злобно обещая взглядами распустившему язык идиоту всевозможные кары. Ибо работал полковник Шахович на должности ведущего эксперта минно-взрывного дела, совмещая сие занятие с исполнением обязанностей командира особой оперативной сапёрной группы в Центральном Полицейском Управлении города Петрограда. А самое безобидное, с чем любил «возиться» этот тихий, спокойный и никогда никуда не спешащий человек — был пластид…

Машина наконец остановилась у своего обычного места парковки, водитель отворил дверь — но Долгин даже не подумал выйти из темноты прохода, проложенного сквозь здания между соседними дворами. Спецполицейскому пришлось приложить некоторые усилия, дабы попасть сюда, к дому друга, никем из многочисленных шапочных знакомых не замеченным — и он не собирался глупо рушить всю выстроенную конспирацию. Особенно столь банально — засветившись под знакомыми окнами. Впрочем, ему самому ничего теперь делать и не требовалось.

Авраам Маркович степенно выбрался из-за руля, обошёл автомобиль, успел открыть багажник… и неторопливо захлопнув, прогулочным шагом направился к темной арке.

— Вася, таки я понимаю — ты не в гости к старому больному другу решил заглянуть и не подышать свежим воздухом? — в совсем не старческом негромком мужском голосе вопроса было гораздо меньше, чем утверждения. — Иначе бы ты не стал тут торчать больше часа, да и не замёрз бы, как цуцик. Кстати, не знал, что ты уже вернулся.

— Верно, Авраам Маркович, — казак отошёл от стены тоннеля. — Расследование… продолжается. Я здесь временно и, так сказать, по техническим причинам. И мне… Нам нужна помощь.

* * *

Великая Империя в буквальном смысле велика. Убедиться в этом можно множеством способов: например, сесть на самолёт в аэропорту Петрограда и в течение четырнадцати часов без посадки лететь до Тайбея. Однако лучше всего масштабы Родины изучать, запасшись бензином, колёсами легкового автомобиля — причём не двигаясь «из точки «А» в точку «Б» по скоростному шоссе, а методично катаясь по окрестностям. Тогда-то и окажется, что пресловутые полтора миллиарда жителей, если их расположить на территории трети всей планетарной суши — это совсем негусто получается. Смешно: какой-нибудь питерский житель даже не подозревает, что всего в пятидесяти километрах от его дома можно без особых усилий найти место, куда ведёт неплохая в общем-то грунтовая дорога и где люди при этом не только не живут — годами не появляются.