Техническое решение - Страница 81

Формально этот кусок земли с печальными остовами двух когда-то красивых домов всё ещё находился в частной собственности, но по факту в обозримом будущем владельцу некогда роскошной недвижимости предстояло ещё четверть века довольствоваться нарами общего барака исправительного заведения за колючей проволокой, а потом — ещё на столько же переехать уже в личную избу неподалёку (если будет себя примерно вести) — «на поселение». Ну, что сказать — не стоило организовывать у себя дома перевалочный пункт, по которому запрещённые стимуляторы и наркотики из неблагополучной Средней Азии переправлялись в чуть более благополучную Ближнюю Европу и расходились по всей Великороссии. И увлекаться контрабандным экспортом — тоже не стоило. А особенно не стоило оказывать ожесточённое сопротивление спецотряду полиции, прибывшему на задержание. Сдались бы — глядишь, и уцелело бы всё нажитое трудом неправедным…

Теперь же земле предстояло долго пустеть без хозяйской руки, а потом, скорее всего, быть проданной. Суровые условия севера Сибири и тотальное ограничение поступления информации из внешнего мира вкупе с полной доступностью литературы по самосовершенствованию и возможностью в любой момент обратиться к монахам с «жилого», добровольно отказавшимся от мира для раскрытия внутреннего и сокровенного, обычно давали вполне предсказуемый эффект. Многие монахи и были бывшими заключенными — только ушедшими по Пути Духа куда дальше занятых ещё и суетливыми мирскими делами неспокойной службы былых сторожей… В общем, заброшенный хутор был идеальным местом для проведения мероприятий, не предусматривающих широкой огласки. Особенно… немного шумных.

Заслуженный транспорт Шаховича Василь всё-таки сначала услышал и только потом увидел. Не подвела казацкая сноровка — не зря с детства старшие дядьки да мамки вбивали непутёвому отпрыску Долгиных азы суровой военной школы потомственных полевых разведчиков-пластунов. Впрочем, капитан полиции неплохо представлял дальнейшие действия коллеги после того, как попросил его о помощи, и потому ждал прибытия где-то в это время. Ну и разумеется, неугомонного Вихро отчего-то понесло «исследовать» дальний дом усадьбы именно сейчас. Ближний дом он уже облазил вместе с самим Долгиным, сунув нос едва ли не в каждую щель — но, видимо, ему этого показалось мало. Благо, белые питерские ночи уже начались и отсутствие фонарика (предусмотрительного отобранного спецполицейским) учёного ничуть не смутило.

Печально-оранжевая «Шенгли» с грацией небольшого гиппопотама преодолела последние сто метров неухоженной дороги и кочковатого «двора» и остановилась ровно перед встающим из прилично вымахавшей с начала тёплых деньков травы Василем. Надо сказать, двигался агрегат по кочкам и ухабам абсолютно с той же скоростью, что и в городе. Эксперт-подрывник педантично заглушил мотор, неторопливо и степенно выбрался наружу… и картинно-заинтересованно повёл из стороны в сторону своим выдающихся пропорций носом.

— Бензин, машинное масло, металл — и ещё один мужчина неподалёку. Таки признаться, когда я соглашался помочь — надеялся встретить ту роковую красотку, которая умудрилась втянуть одного моего знакомого угрюмого одиночку, раньше упорно бегающего от прекрасного пола, как от огня, во что-то странное!

Долгин, только открывший рот, запнулся и в сердцах сплюнул. Спецотдел Центрального Полицейского Управления города Петрограда был не так уж велик — несколько следственных групп, отряд спецназа, спецгруппа сапёров, несколько групп аналитиков и экспертов (этих было больше всех), гаражи, мастерские, собственная оружейка — и несколько тренировочных полигонов с персоналом. Ну и отдельный начальник всего этого «спец» — генерал полиции Макаров. Всех вместе, считая уборщиц — около трёх сотен человек. «Таки одна большая лавочка у подъезда» — по меткому выражению всё того же Авраама. И если обитатели «лавочки» что-то вбивали себе в голову — как, например, в его случае — можно было только или уволиться, или смириться.

— То есть тебя, Авраам Маркович, даже сейчас больше волнуют мои «сердечные дела», чем то, зачем я тебя попросил выехать одного ночью за город — и со служебным электронным детектором взрывных устройств? — поинтересовался спецследователь.

— Тю, детектор. Удивил, тоже мне, — фыркнул сапёр-эксперт. — Вот молодая женщина, пользующаяся духами, что имперской принцессе не зазорно подарить — то куда интереснее!

Василь страдальчески поморщился: он терпеть не мог таких вот дурацких проколов. Духи, надо же. Разумеется, Анна даже не подумала сменить парфюм (запах которого полицейский, хоть убей, не мог вспомнить) — хотя как раз сама она могла бы и догадаться. С её-то подготовкой… Впрочем, для такой спешки, в которой готовилась операция — ничего удивительного.

— Ты-то откуда стал в духах так хорошо разбираться, а? Тоже мне… пожилой мужчина.

— Вот роди четырёх дочерей, вырасти и таки попробуй удовлетворить их запросы — тогда узнаешь, — хмыкнул сапёр и пожаловался: — Знал бы ты, сколько стоит пять миллилитров этой эссенции с «естественным запахом», ты бы тоже навсегда его запомнил. Мне он потом в кошмарах снился — этот флакон. Я за него там деньги отдавал!

В достаточно обыкновенно для своего пола, возраста и национальности выглядящем мужчине постороннему человеку чрезвычайно сложно было бы заподозрить не только сапёра, но и полицейского. Уважаемый купец или, бери выше — ювелир с золотыми руками, но никак не специалист по всему, что взрывается или взорваться может. И уж совсем сильно удивлялись те, кто узнавал, что внешность «таки ещё в самом расцвете лет!» принадлежит продвинутому адепту Пути Воина. Спрашивать о высотах самосовершенствования было не принято — даже у близких друзей, однако Долгин лично однажды убедился — при необходимости пожилой еврей мог бежать быстрее половины молодых спецназовцев. Зато про чудесный нюх начальника отряда сапёров, отлично позволяющий на тренировках и заданиях обходиться без служебной собаки, знали все. Кстати, про нюх.